ЗАПИСАТЬСЯ

Ниггер, принц датский

Для большинства из нас переводчик - всего лишь закадровый «гнусавый» голос на пиратских видеокопиях. Однако институт синхронного перевода создавался совсем для других целей. Причем впервые он был испытан в Москве, на международной конференции еще в 1936 г.

«Московская переводческая школа была всегда одной из самых лучших, - говорит руководитель службы устного перевода МИДа России Алексей Федоров. - Еще при Иване Грозном различали переводчиков и толмачей: первые занимались письменным переложением, вторые - устным. Такое деление сохранилось до сих пор. Последовательный перевод - одно, а синхронный - совсем другое».

Разница между ними, по словам Алексея Борисовича, существенная. Поскольку во многих языках есть словарная избыточность, то при синхронном переводе считается нормальным передать 70-75% смысла. Правда, такое высокое число характерно для русской школы. Французы иногда опускают планку до 60%. Но встречи на высшем уровне требуют от переводчика, несмотря на всю словарную избыточность, передачи как минимум 90% смысла.

111% смысла

«Иногда это довольно сложно, - говорит Алексей Федоров. - У нас есть такой профессиональный термин - „всадник без головы“. То есть оратор-пулемет, говорящий с невыносимой скоростью. С такими приходится нелегко. Для синхрониста вообще типично общее ощущение паники, потому что увлекшийся оратор может употребить малоизвестную идиому или каламбур, а адекватно и быстро это перевести трудно». Классический пример: в середине 50-х гг. в ООН Леонид Гран точно и удачно перевел фразу советского представителя «Прогнило что-то в Датском королевстве» американской идиомой «гнилое бревно в штабеле досок». Но «гнилое бревно» на сленге звучало как «ниггер». Назревал скандал. Наших представителей радостно обвинили в расизме. Пришлось объяснять, что имелся в виду Гамлет . Но тут уже взял слово датчанин, обидевшийся за свою страну, которая «вовсе не гнилая»…

Так, может быть, можно обойтись вообще без переводчика, особенно если лидер или представитель страны хорошо владеет иностранными языками? «Нет, ни в коем случае, - отвечает Алексей Федоров. - Это, прежде всего, вопрос государственного престижа. Русский язык признан языком международного общения в 1945 г., и мы, переводчики, обязаны отстаивать его позиции. Даже если наш представитель владеет иностранным языком, на официальной встрече он общается через переводчиков».

Последовательным переводчикам не легче, чем синхронистам. Да, у первых есть время подумать, но… Считается, что последовательный перевод должен передавать все 111% смысла. Из которых 100% - собственно речь, 10% - подтекст и 1% - эмоции. Особенно это касается эмоций. Иначе может получиться, как на одной международной конференции в ЦК КПСС, где латиноамериканские коммунисты очень эмоционально высказывались в адрес нашего руководства. И экспансивный переводчик настолько увлекся их речью, что стал переводить с тем же пафосом и даже жестикуляцией. Реакция была немедленной - Суслов нахмурился и спросил: «Ну ладно - они… А этот-то что так развоевался?»

Babushka и нуклеарный бомбовоз

Бывают, конечно, и накладки. В ООН исторически сложилось так, что среди 300-400 переводчиков высшего уровня русские по численности доминировали. Конечно, среди них были дети и внуки эмигрантов из России, прекрасно знающие русский язык, но этот язык иногда был чрезвычайно архаичен. Вместо ядерных бомбардировщиков у них получались нуклеарные бомбовозы, вместо самолетов - аэропланы. Встречались и откровенно местечковые дела, например «ядреная бомба и ядреный шантаж»… А между собой переводчики могут общаться на нескольких языках сразу. И многие иностранцы с удовольствием используют слова, которыми русский язык обогатил другие. Правда, их, если брать только литературные, совсем мало. Babushka , vodka , samovar , troika - это из русской классики. Sputnik - понятно. Но с остальными двумя произошел казус - они пришли к нам из других языков, но для иностранцев теперь чисто русские - apparatchik и intelligent …

© Константин Кудряшов