ЗАПИСАТЬСЯ

из Лорда Байрона...

Sun of the sleepless!

Sun of the sleepless! melancholy star!

Whose tearful beam glows tremulously far,

That show'st the darkness thou canst not dispel,

How like art thou to joy remember'd well!

So gleams the past, the light of other days,

Which shines, but warms not with its powerless rays;

A night-beam Sorrow watcheth to behold,

Distinct but distant -- clear -- but, oh how cold!

Солнце бессонных!

Ночей бессонных томная звезда,

Чей слабый свет слезой бежит сюда,

Рассеять тщетно силясь мрак густой!

Как ты печальна радостью былой!

Так прошлого забытый луч мерцает:

Он только светит, но не согревает.

Звезда во мгле отчетливо видна,

Но далека, чиста – но холодна…

_________

To Thomas Moore

My boat is on the shore,

And my bark is on the sea;

But, before I go, Tom Moore,

Here's a double health to thee!

Here's a sigh to those who love me,

And a smile to those who hate;

And, whatever sky's above me,

Here's a heart for every fate.

Though the ocean roar around me,

Yet it still shall bear me on;

Though a desert should surround me,

It hath springs that may be won.

Were't the last drop in the well,

As I gasp'd upon the brink,

Ere my fainting spirit fell,

'Tis to thee that I would drink.

With that water, as this wine,

The libation I would pour

Should be -peace with thine and mine,

And a health to thee, Tom Moore!

Томасу Муру

Ждет уж лодка у причала,

Скоро в море кораблю.

Том, простимся, но сначала

За тебя, дружище, пью!

Этот вздох – друзьям любимым,

Звонкий смех – моим врагам.

Всем, кто злой судьбой гонимы,

Сердце я свое отдам.

Пусть ревет волна морская –

В бухту шторм меня несет.

Пусть пустыня окружает –

Даже там ручей течет.

Каплю, что одна сверкает

В русле высохшем ручья,

Я, от жажды умирая,

Выпью, друг мой, за тебя.

Я наполню эти чаши

Той водою, как вином.

Не иссякнет дружба наша.

За твое здоровье, Том!

__________ 

Farewell! if ever fondest prayer

For other's weal avail'd on high,

Mine will not all be lost in air,

But waft thy name beyond the sky.

Twere vain to speak, to weep, to sigh:

Oh! more than tears of blood can tell,

When wrung from guilt's expiring eye,

Are in that word--Farewell!--Farewell!

These lips are mute, these eyes are dry;

But in my breast and in my brain,

Awake the pangs that pass not by,

The thought that ne'er shall sleep again.

My soul nor deigns nor dares complain

Though grief and passion there rebel;

I only know we loved in vain--

I only feel--Farewell!--Farewell!

Прощай! Коль благом для других

Мольба святая может быть,

Моя среди небес глухих

Твой образ будет возносить.

Напрасно кровь слезой бежит…

Как ни тоскуй и ни рыдай,

Все, что угасший взгляд таит,

Теперь в мольбе – Прощай! Прощай!

Уж нету слез. Слова застыли;

И только болью давит грудь

Та мысль, что муки пробудили,

Та мысль, которой не уснуть…

Душа моя страдать не в силах,

Хоть страсти грустной – через край,

Я знаю лишь, любовь остыла,

Лишь чувствую – Прощай! Прощай!

_________